Жизнь поэта Бозора Собира рисовалась удивительными зигзагами. Сейчас поэт говорит о своей ненависти к тому, что любил и почитал лет двадцать тому назад.

И наоборот, что нравилось одному из лидеров Демократической партии Бозору Собиру, сейчас категорически неприемлемо для сегодняшнего классика современной таджикской поэзии.

Парадокс даже в том, что те кто яростно преследовал поэта двадцать лет тому назад, сейчас превозносят его до небес.

Личное воспоминание автора

Первый раз я увидел Бозора Собира на таджикском телевидении, году в 91-ом. Это было то недолгое время, когда, на мой взгляд, таджикское телевидение действительно стоило смотреть.

В парламенте шла какая-то дискуссия о роли КПСС в жизни страны.

И Бозор Собир (тогда он был депутатом) сказал свое мнение. Не ручаюсь за дословность цитаты, но смысл точно был таким.
- Америка - одна из красивейших и благоустроенных стран. Так там нет никаких лозунгов, что это заслуга республиканской или демократической партии…


А вот что писали о деле поэта Бозора Собира Хьюман Райтс Вотч, Хельсинки Вотч и правозащитный Центр «Мемориал» в своем отчете \"Права человека в Таджикистане после событий гражданской войны 1992 года\".

Бозор Собир

«6 марта сотрудники правоохранительных органов Таджикистана задержали в аэропорту Душанбе на пути в Москву Бозора Собира, пятидесятилетнего известного поэта, лауреата Премии Рудаки в области литературы.

При встрече с нами прокуратура признала, что на момент задержания не располагала юридическими основаниями для ареста Б.Собира. Генеральный прокурор Мамадназар Солихов сообщил нам, что одной из причин задержания Собира было то обстоятельство, что у него с собой был заграничный паспорт:

Мы не знали, что у него с собой паспорт, мы не арестовывали его, в конце концов. Затем из милиции сообщили, что его арестовали при попытке пересечь границы страны. В связи с этим было начато подробное расследование. В момент ареста на него не было заведено никакого уголовного дела... У нас была на него определенная информация, но нам нужно было время для установления доказательств.

Ордер на его арест был выдан прокуратурой три дня спустя, и 5 апреля Собиру было предъявлено обвинение в подстрекательстве к незаконному лишению свободы (ст. 17 и 13.5 ч.2) и в попытке разжигания межнациональной розни (ст. 15 и 71).

Прокуратура информировала ПЦ «Мемориал» и Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки Вотч, что первая группа обвинений была выдвинута в связи с инцидентом 21 апреля на площади Шахидон, где Б.Собир, обращаясь к митингующим, якобы сказал: «С этими депутатами по-хорошему нельзя говорить, надо говорить по-плохому».

Впоследствии митингующие захватили в заложники группу депутатов Верховного Совета, отпустив их на следующий день после выполнения поставленных условий.

Следователь передал нам ксерокопию опубликованного в газете «Чароги Руз» (одна из основных оппозиционных газет) стихотворения Б.Собира «Смешивающая кровь с мукой», антирусской направленности, по его словам. Это стихотворение и неопубликованная статья «Красный пантюркизм», обнаруженная при обыске в его доме после ареста, по словам следователя были направленные на разжигание межнациональной розни и составляют вторую группу обвинений.

Мы в принципе считаем, что первая группа обвинений противоречит праву Собира на свободу слова, а данное выступление не является «речью, возбуждающей ненависть».

Помимо этого, ознакомившись с подстрочником, выполненным независимым переводчиком, не знавшим автора стихотворения, мы не могли не придти к выводу, что в ней изложены антиимперские взгляды поэта, а не положения, очерняющие какую-либо нацию. Они направлены против России — в представлении автора империи, которая и «русских погубила очень много». Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки Вотч и ПЦ «Мемориал» считают, что уголовное преследование Собира в связи с написанием им этого стихотворения, равно как и за его неопубликованную статью, нарушает его право на свободу выражения убеждений.

До 1988 г. Бозор Собир работал консультантом в Союзе писателей Таджикистана. Он был членом ДПТ; вышел из партии, как утверждает его жена Гульчехра Собир из-за разногласий с руководством партии.

Прокуратура разрешила одному из членов нашей миссии посетить Бозора Собира в предварительном заключении. Встреча происходила не в конфиденциальной обстановке, как мы просили, а в присутствии следователя. По нашему мнению, Собир не подвергался физическому насилию или угрозам его применения.

Несмотря на слабое здоровье (Б.Собир страдает от гипертонии) и вопреки личной просьбе Председателя Комитета Верховного Совета РФ по правам человека С.Ковалева, его не перевели под домашний арест. Первому адвокату Б. Собира, гражданину России из Санкт-Петербурга, был разрешен доступ к подследственному. Представителям международных организаций также было разрешено посетить Б. Собира».

А вот фрагмент интервью поэта журналисту «Азии-Плюс» Далеру Гуфронову (2008 год).

- Устод, с юбилеем Вас! Не пора ли уже вернуться на родину и отметить 70-летие в Таджикистане?

- Спасибо. Сейчас, когда я отвечаю на ваши вопросы, у меня на глаза наворачиваются слезы и комок застревает в горле. Вы своими вопросами затронули израненные струны моей души, разбередили старые раны. Но я благодарен \"Азия-Плюс\" и всем газетам и журналам, которые в эти дни вспомнили обо мне…

Что касается моего возвращения, то, вероятно, я еще пару раз приеду в Таджикистан. Но у меня нет мыслей о постоянном проживании здесь. Я являюсь таджикским поэтом советских времен. Нынешний Таджикистан, который состоит из богачей и мулл, для меня чужой.

- Однажды, в 2004 году, Вы уже приезжали домой. Тогда Вам не предлагали остаться?

- Нет, за 15 лет моей эмиграции такие предложения мне никто не делал и моей жизнью никто не интересовался. Ни представители власти, ни Союз писателей, ни отдельные таджикские писатели и поэты.

- Если Вас обидели какие-то конкретные личности, причем же тут Родина?

- Если родина состоит из людей и правительства, то я сильно на них обижен. Если она состоит из камня, высохшей глины и песка, то я не имею к ней никаких претензий...

В Советском Таджикистане я был всегда таджиком-патриотом, превозносил иранцев и афганцев. Однако в течение двух лет моего проживания в Москве от моего таджикского патриотизма не осталось и следа. А за годы моей эмиграции в Америке я полностью отошел и от поклонения всему иранскому или афганскому. На чужбине я увидел их в другом свете. Короче, еще до того, как я покинул Родину, Родина и ее население покинули меня.

-Вы можете объяснить свой отказ от возвращения в Таджикистан одним словом?

- Обида и еще раз обида. До самой глубины души...

- Не боитесь, что в таком случае история поставит под сомнение Ваше чувство патриотизма?

- Тогда существование этой самой истории надо поставить под сомнение. ..

- Почему в последние годы Вы не поддерживаете связь с коллегами-литераторами, с прессой?

- Таджикские литераторы сегодня похожи на собаку, которая виляет хвостом всем, кто кинет ей хлеб. Вчера они получали звания и премии от Советского правительства, а сейчас получают то же самое от правительства, задачи которого совершенно противоположны. Они не говорят, что мы были коммунистами, строили социализм. До сих пор никто еще не отказался от званий и наград от этого правительства, они не имеют своего мнения. То же самое можно сказать и о представителях науки.

- Ваше пожелание Родине?
- Моей родиной был Советский Таджикистан. В нынешнем Таджикистане я не жил и не чувствую, что это моя родина…


Если в 2008 году поэт благодарил газеты, то в 2010 он уже предлагал их закрыть.

Об этом Бозор Собир сказал журналисту той же самой «АП» Абдулло Ашурову.

- Любую таджикскую газету возьмешь, на первой полосе болтается борода. В одном номере газеты журналисты три-четыре раза цитируют какого-нибудь муллу. Я бы рекомендовал президенту, чтобы он закрыл эти газеты. Именно они, исламизируя страну, толкают нас к феодализму. Ваша газета тоже частная? Вас тоже надо закрыть!

В то же время и от таджикской действительности поэт совсем не был в восторге:

Гуляешь по улице и видишь одних стариков и женщин. Таджикистан превратился в страну вдов и стариков.
Очень больно смотреть на сельское хозяйство. Я был в Файзабаде в родных для меня местах. Орошаемые земли, где раньше выращивали хлопок, превратились в пастбище. Катастрофически не хватает сельхозтехники. Наш дехканин вновь вернулся к плугу. На это больно смотреть…

Но, простые люди беднеют и страдают от распада Союза…
Капитализм - самая антигуманная система в мире. А в Таджикистане процветает самый дикий капитализм.
Если бы я был молодым, создал бы хорошую социалистическую организацию. Продвигал бы идеи марксизма-ленинизма. Но, к сожалению, и возраст не тот, и обстоятельства не позволяют реализовать эту идею.

Марат Мамадшоев,

«Озодагон»